Тема героических событий Великой Отечественной войны присутствует у многих авторов литературного объединения Топчихинского района «Исток», но поэтические строки поэта-фронтовика  Андрея Петровича Легкунца особенные, каждая строчка в них выстрадана в огненном горниле войны.

Андрей Петрович Легкунец  родился в с. Новопокровка Семипалатинской области в большой крестьянской семье.  Когда началась война на фронт ушли его отец и старший брат. В сентябре 1943 года семнадцатилетним юношей был призван на фронт и Андрей Петрович. Воевал он  на 3 Прибалтийском  фронте в составе 191 Нарвской стрелковой дивизии. На передовой молодой боец побыл не долго. Так 18 сентября 1944 года в своем первом открытом бою рядовой  Легкунец попал под сильнейший перекрёстный пулемётный огонь противника. В первый раз тогда пришлось Андрею Петровичу стрелять по живым людям.  На следующий день, 19 сентября 1944 года в жестоком бою рядовой Легкунец был тяжело ранен. «Отвоевался» — подвёл итог командир взвода, глядя на израненного юного пулемётчика. После длительного лечения в госпитале 4 января 1945 года, списанный под чистую, на костылях, рядовой Легкунец прибыл домой. Но юноша не сдавался ударам судьбы. Сразу по прибытию с фронта он окончил шестимесячные курсы бухгалтеров, а затем заочно финансово-экономический техникум.

В феврале 1948 года первые стихи Андрея Петровича были опубликованы в Семиполатинской областной газете. В семидесятые годы он стал членом межобластного литературного объединения «Иртышские огоньки». В 1998 году  Андрей Петрович Легкунец переехал жить в посёлок  Кировский Топчихинского района, где сразу же включился в активную жизнь сибирского села.  В Топчихинском районе вышли четыре  поэтические сборника Андрея Петровича «Будь добрее», «Честь смолоду», «Надежда» и «Исповедь».

Досталось им, — никто не уцелел.
На дне окопа раненый солдат
В числе убитых. Старшина успел
Списать с довольствия весь взвод – подряд…

Ночное небо хмуро. Тишина.
Пустая фляжка – хочется  воды.
Пошёл бы дождь, дождинка хоть одна
Попала б в рот, сняла бы пол беды.

Сознание догадками страшит:
«Возможен плен, тогда бы лучше в рай….»
Беспамятство опять: «Ко мне спеши, —
Гнусавит смерть, — скорее умирай».

«Очнись сынок, ты сильный, потерпи, —
Вдруг голос матери из далека. —
Враг отступил, свои найдут, крепись».
…Смерть удалилась в сторону врага.

Вот такая исповедь семнадцатилетнего пулемётчика Легкунца, едва уцелевшего в одном из первых своих жарких боёв, над израненным телом которого командир взвода с горечью произнес: «Отвоевался»…