Роман «Белые бураны» Евгения Журавлёва является одной из книг трилогии «Далёкие берега». Первые два романа трилогии «Земля рождения» и «Алунта: время холодных зорь» вышли отдельной книгой в 2008 году. Некоторые главы романа «Белые бураны» уже издавались в литературных журналах, и нашли своего читателя. Давайте с ними познакомимся и мы.
Евгений Журавлёв.
Один из главных героев романа Иван Жигунов, житель Вятской губернии в гражданскую войну оказывается в рядах красногвардейского отряда, охранявшего, в Ипатьевском доме Екатеринбурга последнего Российского Императора Николая II с семьёй. Он невольно становится свидетелем расстрела венценосного семейства. Мало того к нему случайно попадает личная вещь (думочка), Императрицы Александры Фёдоровны с вшитым в неё осколком чудодейственного камня Чинтомани. Сам камень обладает огромной магической силой и по преданиям древних хранится в заветных пещерах Тибета, в таинственной Шамбале. Бывший сослуживец Жигунова, а в последующем тайный агент ВЧК Иван Паршин (новое его имя Инвар Першень) начинает охоту за магическим камнем. Спасаясь от преследований, и не подозревая о том, что он является хранителем уникальной реликвии Иван Жигунов с семьёй бежит сначала в город Запорожье, затем в Перьмь, оттуда в Узбекистан и Казахстан. И вот «приехали Жигуновы в Топчиху из Казахстана совсем заклявшие и голодные: ни денег, ни друзей, ни жилья. Ехали на поезде на авось – куда глаза глядят, покуда денег хватит. Остановился поезд в степи, смотрят: какая-то станция, а вокруг хлеба колосятся. Читают: «Топчиха!». Иван говорит:
— Приехали, вылезайте!
Вылезли они из вагона на перрон всей гурьбой и стоят, сгрудившись в кучку, не зная что делать дальше. Куда идти? К кому обращаться? Знакомых нет – края чужие!»
А дольше события развиваются в Топчихе и в селе Труд Топчихинского района, где некоторое время пришлось жить и трудиться семье Жигуновых. На страницах романа мы сталкиваемся и с реально жившими в Топчихе людьми. К примеру, с семьёй Героя Социалистическоготруда Василенко Ивана Михайловича. «Топчиха оказалась тем местом, где Иван Жигунов и Александра почувствовали себя почти что в абсолютной безопасности. Далекие края, суровый алтайский климат: ветра, морозы, отдаленность от больших городов и великая тишина бескрайних просторов Сибири создавали иллюзию полной душевной защищенности от всех этих Паршиных, Зарубиных и всего того, что тревожно тянулось – плелось за ними, как невидимый шлейф от, теперь уже, далеких революционных времен. Да и приютившие их Анна Ивановна и Иван Михайлович Василенко были людьми добрыми и отзывчивыми.» Есть в романе и описание Топчихи, которое почти реально отражает действительность. « В распоряжении Ивана Михайловича, как директора МТС (машинно-тракторной станции), находилось большое хозяйство, и это был, собственно, уже не МТС, а целый завод с большой, огороженной забором, территорией с литейным, механическим и сборочным цехами, с гаражами и с базой горюче-смазочных материалов». Так же не менее интересно абсолютно вымышленное описание Топчихи, которое, больше похоже на желание и мечты топчихинцев восьмидесятых годов двадцатого века. «Сразу за складом горюче-смазочных материалов, если пройти еще несколько десятков метров, располагался уютный городской санаторий, окруженный красивыми плакучими березами. Его небольшая березовая роща была как жемчужное ожерелье, оттеняющее природную красоту их городка. С прохладной тишиной алей с соловьиными трелями, и с изумрудного цвета травами по утрам средь прогалин. А справа от конторы МТС, через дорогу, находились жилые корпуса четырехэтажных зданий рабочих и служащих Топчихинской МТС». Когда в 1984 году мне в очередной раз довелось приехать с далёкого Волгограда, где я раньше жил, в Топчиху, то подобное описание будущего города Топчиха я слышал от местных мальчишек и девчонок, моих сверстников. Упоминается в романе и о топчихинских мальчишках, только не моих ровесниках, а ребятишках предвоенной и военной Топчихи. Некоторых из них вы наверняка узнаете. « — Саракандык, гаси свечу! – кричали пацаны, играя в футбол на полупустынном поле за корпусами двухэтажных зданий, на окраине алтайского городка Топчиха. Был месяц июль, стояла летняя жара. Солнце пекло нещадно и хотелось пить, или просто бежать на речку и нырнуть в воду. Но азарт игроков был так велик, что мальчишки не замечали этой жары и жажды, и пыльного вихря, который, поднимаясь, кружил иногда над ними, когда они, сталкиваясь по нескольку человек, топтались и падали кучей на землю, борясь за мяч. Саракандык – это шутливая кличка Саньки Чанова, а Чигунок – это Чигунков Сергей. Ваньку пацаны прозвали Саракандыком за то, что он отчаянно хромал на одну ногу: из-за болезни у него не сгибалась в колене правая нога и он когда бежал, то подпрыгивал на левой, нормальной ноге, издавая каблуками и подошвами сандалий что-то наподобие звуков: «Сара…кандык! Сара…кандык!».
Для меня, например, наиболее запомнившимся отрывком романа с описанием Топчихи стал эпизод проводов среднего сына Жигуновых Бориса на фронт в 1943году с нашего Топчихинского вокзала. « Призывной пункт новобранцев осаждали родители многих ребят. И было очень тягостно смотреть в эти минуты расставания на плачущих матерей. Хотя день отправки объявили ранее, но Борису было так невыносимо горько видеть свою плачущую мать (а стон там был невыносимый), что он решил ей ничего не сообщать. Александра случайно узнала об этом от соседки Анны Ивановны.
— Шура, ты что это сидишь здесь, а не провожаешь сына? – спросила она. – Там, говорят, на вокзале их уже отправляют на фронт.
Для Александры это было как ударом по голове.
— Да что ты, Петровна, ведь Борис мне вчера об этом ничего не сказал, — испуганно крикнула она и, ойкнув и схватив свой платок, полная недобрых предчувствий, побежала на станцию.
А там было полное столпотворение. Поезд вот-вот должен был уже отправляться, и матери, от горя повиснув на плечах своих сыновей, плакали, прощаясь с ними. И этот плач был всеобщим и невыносимым.
Бориса и его вагон Александра отыскала глазами, когда поезд уже тронулся с места. Она увидела его и закричала:
— Боря, Боря, сынок, я здесь, смотри, вот я! – кричала она, махая ему рукой.
Она бежала рядом с вагоном, который медленно двигался вдоль перрона и железнодорожной насыпи. Рядом с ней, также провожая своих сыновей, бежали другие матери и все кричали. Наконец, Борис увидел и тоже замахал ей рукой. А в глазах его стояли слезы.
— Мама, мама, прощай и не переживай, — закричал он ей». Прототип Бориса младший сержант Журавлёв Борис Иванович, призванный Топчихинским РВК в 1943 году геройски погиб 19 января 1945 года недалеко от города Краков в Польше. На мемориале памяти погибших воинов топчихинцев Журавлев Б.И. выбит на четвертой плите слева от центрального обелиска.
Семья Жигуновых в 1945 году вновь покидает Топчиху. Но это уже другие главы интереснейшей трилогии.
Вот так, совершенно нежданно негаданно и Топчиха и посёлок Труд многие наши земляки по воли Евгения Ивановича Журавлёва стали героями увлекательного романа трилогии «Дальние берега», а точнее его второй книги «Белые бураны». Книги Е.И. Журавлёва печатались в 2008 году на Украине, по этому в нашей районной библиотеки вы к сожалению их не найдёте. Но желающие прочесть роман полностью могут обращаться в Топчихинский районный краеведческий музей.
